Красивая [= Красавица ] - Скотт Вестерфельд

— Откуда у тебя кровь?

— Ой, да… Ты когда от земли отлетел, я о твою коленкустукнулась. Жуть, да?

— Не очень-то красиво. — Он заботливо сжал ееруку. — Не бойся, Тэлли. Я сейчас вызову надзирательскую машину. Онисегодня что-то разлетались, прямо как мухи роятся…

Но вызывать никого не пришлось. Машина уже приближалась.Аэромобиль бесшумно пролетел над ними, его фары выкрасили траву в красный цвет,а потом на Тэлли и Периса нацелился луч фонаря. Тэлли вздохнула и позволиламиру вокруг померкнуть, потеряв режущую глаз яркость. Теперь она понимала,почему день получился таким ужасным. Она чересчур сильно переживала из-за того,как проголосуют за нее «кримы» и что надеть на маскарад. Надо было веселиться всвое удовольствие, а она ко всему отнеслась слишком серьезно. Ничегоудивительного, что, когда ей еще и вечеринку испортили, она в осадок выпала.

Тэлли усмехнулась. Да уж, выпала так выпала…

Но теперь все снова хорошо. Уродцы и жестокие красавцы ушли,Перис рядом, он о ней позаботится. Тэлли испытывала необычайное облегчение.Ударилась головой, вот крыша и съехала. Смех, да и только: ей почему-топоказалось важным, что говорят какие-то жалкие уродцы.

Аэромобиль приземлился неподалеку, из него выпрыгнули двоенадзирателей и направились к Перису и Тэлли. Один держал в руке кейс с аптечкойпервой помощи.

«Вот когда станут мне голову в порядок приводить, —подумала Тэлли, — надо будет попросить, чтобы вставили заодно глазныеимпланты, как у Шэй. Не точно такие же, конечно, — копировать нельзя, но втаком же духе».

Она не спускала глаз с лиц надзирателей. Это были зрелыекрасавцы, спокойные и мудрые. Они знали, что делать. Они смотрели на Тэлли такзаботливо, что она перестала стыдиться своего окровавленного лица.

Надзиратели отвели Тэлли к машине и обрызгали ее лоб особымранозаживляющим спреем, так что на нем сразу наросла новая кожа, а еще далитаблетку, чтобы снять отек от ушиба. Когда она поинтересовалась насчет синяков,надзиратели посмеялись и сказали, что от синяков она застрахована благодаряоперации. Синяков она могла не бояться до конца своих дней.

Поскольку Тэлли получила травму головы, ее обследовали напредмет функционирования нервной системы. Водя туда-сюда указкой с красным огоньком,надзиратели проверили, как работает ее глазная «мышь». Тест показался Тэллиустаревшим, но надзиратели заверили ее в том, что благодаря этому исследованиюможно определить, есть ли у нее сотрясение мозга или черепно-мозговая травма.Перис рассказал историю о том, как однажды влетел в прозрачную дверь особнякаЛилиан Рассел, и как потом ему долго-долго пришлось лежать с открытыми глазами,а иначе бы он умер — так ему говорили. Все снова дружно посмеялись.

Потом надзиратели задали несколько вопросов насчетхулиганов-уродцев, которые ночью пробрались в город с другого берега инатворили бед.

— Вы кого-нибудь из них узнали, мисс?

Тэлли вздохнула. Ей не очень-то хотелось углубляться во всеэто. Такой стыд: из-за нее противные уродцы испортили всем вечер. Но еслизрелые красавцы задали тебе вопрос, нужно ответить. Они всегда знают, чтоделают, и очень гадко было бы солгать, глядя в их спокойные и все понимающиелица.

— Да. Кажется, одного из них я вспомнила. Типа по имениКрой.

— Он из Дыма — да, Тэлли?

Она кивнула. Она чувствовала себя ужасно неловко в свитере,связанном в Дыме и залитом кровью. Это все обитатели особняка Валентиновиноваты: зачем им только понадобился этот дурацкий костюмированный бал! Нетничего противнее, чем разгуливать в маскарадном костюме после окончаниявечеринки.

— Ты знаешь, что ему было нужно, Тэлли? Зачем онпришел?

Тэлли беспомощно посмотрела на Периса в поисках поддержки.Он ловил каждое ее слово, его сияющие глаза были широко раскрыты и устремленына нее. Тэлли ощутила собственную значимость.

Она пожала плечами.

— Да эти уродцы развлекаются как могут. Наверное, онхотел выпендриться перед бывшими друзьями.

Конечно, она сама не верила в то, что говорила. Крой был неиз Уродвилля, если на то пошло. Он был дымником, он жил вдали от цивилизации, вдиком краю. Вот те двое мальчишек, что сопровождали его, кажется, были изУродвилля. Но сам Крой заявился в Нью-Красотаун явно неспроста.

Надзиратели улыбнулись и кивнули. Они поверили ей.

— Не бойся, больше это не повторится. Мы будем присматриватьза тобой, чтобы никто тебя не потревожил.

Тэлли улыбнулась им в ответ, и они отвезли ее домой.

Как только Тэлли вошла в свою комнату, она услышаласообщение. Звонил Перис, вернувшийся на бал.

— Угадай, что тут случилось! — кричал он.

Его голос тонул в гомоне толпы и звуках музыки. Тэллипожалела о том, что пришлось уйти. Ей так хотелось веселиться на балу, пустьдаже на лбу у нее гадкая рана, забрызганная заживляющим спреем.

Тэлли уныло плюхнулась на кровать. А Перис все говорил…

— К моему возвращению «кримы» уже проголосовали! Когдана балу появились самые настоящие чрезвычайники, все решили, что это жуткокруто, а Зейн оценил наш с тобой прыжок с башни в целых шестьсот милли-елен! Тытакая криминальная! Увидимся завтра. Только, пожалуйста, не проси, чтобы тебеубрали со лба шрам, пока все его не увидят. Лучшие друзья навек!

Сообщение закончилось. У Тэлли немного кружилась голова. Оназакрыла глаза и испустила медленный и долгий вздох облегчения. Наконец-то онастала полноправным «кримом». Все, о чем она когда-то мечтала, теперьпринадлежало ей. Она стала красоткой, она жила в Нью-Красотауне с Перисом и Шэйи уймой новых друзей. Все несчастья и страхи минувшего года — побег в Дым,жизнь там в чудовищных первобытных условиях, возвращение в город через дикие,безлюдные края — все это теперь забылось, осталось в далеком-далеком прошлом.

Это было так чудесно, а Тэлли так устала, что не сразуповерила в свое счастье. Она несколько раз прокрутила сообщение Периса, потомдрожащими руками стащила с себя вонючий вязаный свитер и швырнула его в угол.«Завтра велю стене отправить его в переработку», — решила Тэлли.

Она легла на спину и некоторое время лежала, глядя впотолок. Позвонила Шэй, но Тэлли не стала слушать ее сообщение и перевела своеинтерфейсное колечко в режим сна. Все было так дивно, что реальностьпредставлялась ей необычайно зыбкой. Казалось, малейшее вмешательство можетповредить ее чудесному будущему. Кровать, на которой она лежала, особнякКомачи,[4] и даже весь город — все это казалось хрупким, какмыльный пузырь, дрожащим и пустым.

Может быть, конечно, эту странную тоску, примешивавшуюся крадости, вызывал гулкий шум крови в висках. Может быть, Тэлли нужно быловсего-навсего хорошенько выспаться. Она очень надеялась, что с утра не будетмучиться похмельем, что все снова обретет прочность и совершенство.